Новелла Ж.П.Сартра «Стена»

Есть произведения короткие, но оставляющие неизгладимый след в душе. Произведения, заставляющие возвращаться к себе… Новелла Ж.П.Сартра «Стена», давшая название одноименному сборнику, написана в конце 30-х гг. прошлого века. Ее непосредственным материалом стала гражданская война в Испании, первая серьезная схватка прогрессивных сил человечества с коричневой чумой фашизма. 

Сартр никогда не был аполитичным человеком. Он живо интересовался общественными проблемами, был в гуще событий, увлекался и ошибался. Поэтому не стоит удивляться появлению в его творчестве злободневных произведений – как по чисто философской тематике, так и вне ее.

Небольшая новелла, которая занимает всего несколько печатных страниц текста. Но на этом узком «пятачке» разыгрываются нешуточные человеческие страсти. Тем более что и само действие максимально сужено – до душного и тесного подвала провинциальной больницы, которую франкисты на скорую руку приспособили под подвал для заключенных. Большинство из них долго здесь не задерживаются – идет войны, военные трибуналы работают исправно и смертные приговоры выносятся то и дело. Не успел провести ночь в таком подвале – утром тебя уже ждет прощание с жизнью, расстрел. Такова жестокая, неумолимая реальность времени. Рвущиеся к власти пособники фашистов хватают всех без разбора и расстреливают второпях. Когда не хватает патронов и их приходится экономить – приговоренных к смерти «утюжат грузовиками на мостовой». В новелле упоминается один из таких случаев, произошедший в Сарагосе.

Даже между строк нетрудно вычитать негативное отношение Сартра к любым проявлениям насилия. И все-таки политические проблемы и идейная сторона разворачивающихся событий остаются на заднем плане. Они создают необходимый фон, нужны для завязки сюжета.

«Человек перед лицом смерти» — такова тема и проблема, поднимаемая Сартром на тех нескольких страницах, что занимает анализируемая новелла. Она далеко не нова. У Сартра были свои предшественники и современники, которых эта тема не менее живо интересовала. Можно указать на размышления Печорина в ночь перед дуэлью с Грушницким (дуэль ведь – рулетка, никогда не знаешь ее исхода) в лермонтовском «Герое нашего времени», описание того, как умирал Базаров в романе Тургенева «Отцы и дети», долгое умирание князя Андрея Болконского в «Войне и мире» Л.Толстого. Из современников Сартра тема смерти особенно волновала Э.Хемингуэя. Отсюда – его пристальный интерес к испанской корриде, о которой у него написано две обстоятельных книги, причем не в художественном, а в документально-исследовательском плане. Но Печорин остается жив, а Базаров и Болконский мучаются долго.

Персонажи Сартра – трое испанских анархистов. Их имена – Том, Хуан и Пабло. Один – еще мальчик, подросток, и двое – взрослых мужчин. Рассказчиком выступает Пабло.

Каково им, каково их психологическое состояние, запертых в подвале больницы, ставшей временной тюремной камерой и отрезанных от остального мира, где продолжается борьба, где сражаются и умирают их соратники и враги?

Их состояние проходит несколько последовательных этапов. Ночь – это так мало и так много. В ожидании казни текут, тянутся часы и минуты. У смертников начинается обильное потовыделение. Они, сами того, не замечая, мочатся прямо в штаны. Ожидание смерти меняет людей, причем не в лучшую сторону. Мальчик Хуан все время плачет и скулит, и таким поведением вызывает к себе не жалость, а раздражение и отвращение. По словам Пабло, хрупкий мальчуган казался старой развалиной. Смерть уравнивает людей: лицо и руки у всех приобретают землистый оттенок, взгляд становится остановившимся.

Кажется, что страх смерти сводится только к боязни физической боли. Но Пабло, как наиболее философствующий из этой «троицы», не может смириться с тем, что утром всё будет кончено и от него и его товарищей ничего не останется, что они исчезнут бесследно. Собрав волю в кулак, он пытается трезво осмыслить происходящее в контексте того, что еще должно произойти.

Его «беспорядочно обступают воспоминания», в том числе о любимой женщине – Конче. Но они не отменяют главного, убийственного вывода о том, что жизнь любого человека, а не только его конкретная жизнь, абсолютно ничего не стоит. Ведь в финале – все та же смерть. Именно она лишает прежнего очарования все имеющиеся воспоминания.

Следовательно, вопрос вопросов может быть сформулирован следующим образом: стоит ли человеку вообще появляться на свет, чтобы прожить столько, сколько ему отпущено Богом или судьбой? Но ведь в Бога автор – Ж.П.Сартр – не верит, а само появление человека на Земле считает случайностью. Стало быть, и вопрос обессмысливается – ведь рождение от нас не зависит. Это в смерти своей мы вольны распоряжаться – по крайней мере, так склонны считать потенциальные самоубийцы.

Пабло, как и любой нормальный человек, пытается идеализировать прошлое, найти хоть какое-то утешение в воспоминаниях. И все-таки с ужасом понимает, что не может назвать свою жизнь прекрасной. В течение нескольких ночных часов он проходит путь от неприятия смерти к неприятию жизни.

Прежде ему, как и многим сверстникам, казалось, что до старости и смерти еще бесконечно далеко, жизнь кажется длинной и долгой. Теперь же, в подвале, где острее проступает чувство тотального одиночества, смерть мерещится буквально во всем. Словно сами вещи стараются держаться от смертника на расстоянии.

Более того, и собственное тело, дрожащее и обливающееся обильным потом, уже не кажется принадлежащим тебе, и его приходится время от времени ощупывать для того, чтобы привести себя в чувство и почувствовать еще живым.

На исходе ночи Пабло успокаивается. Его единственное желание теперь – умереть достойно. И рассуждает он уже в таком духе, что даже если его помиловали бы, ничего уже не изменится – он узнал вкус и запах смерти, а с ними и утратил всякую надежду на бессмертие. И нет уже принципиальной разницы, сколько осталось ждать – дни или годы.

Как и положено, на рассвете приходят солдаты, уводят Тома и Хуана. А Пабло неожиданно ведут к какому-то генералу и предлагают сделать выбор – выдать руководителя повстанцев Рамона Гриса или последовать за товарищами на тот свет. Ему дают время подумать. Еще один шанс? Уже нет. Прежний Пабло упорствовал бы и не раздумывал. А в этом, новом, поселилось что-то пугающее и тотальное. Сердцем он понимает, что Рамон Грис нужен для Республики, что она истекает кровью, но теперь его сердце словно из камня. Ему нет никакого дела ни до Республики, ни до анархизма, ни до Рамона Гриса. Всё обесценилось после того, как жизнь утратила смысл.

Терять Пабло нечего. И напоследок он решает поиздеваться над своими палачами, отправляя целый отряд обшаривать деревенское кладбище, где якобы должен находиться Грис. На самом деле ему хорошо известно, что Грис прячется совсем в другом месте, в доме родственников. В общем, по принципу «помирать – так с музыкой».

Однако результат «розыгрыша» оказывается поистине фатальным: Грис, оказывается, поссорился с родственниками и перебрался в домик сторожа. Там он и погибает, отстреливаясь от посланных за ним солдат. Узнав об этом на прогулке в ожидании своей участи, Пабло падает на землю. Его тело сотрясают хохот и слезы.

Что же произошло? Случайность исключается – слишком уж это совпадение выглядит эффектно. Можно предположить, что в Пабло бессознательно сработал инстинкт самосохранения, и он интуитивно просчитал поведение Гриса. Но более вероятным в контексте художественного мышления Сартра и всего экзистенциалистского учения представляется следующий вариант: за эту ночь, которую человек считал своей последней ночью, он окончательно простился с жизнью. В его сознании образовался гибельный вакуум, своеобразная черная дыра. Она требовала жертвы. Раз этой жертвой стал не он – пусть будет кто-то другой. А именно – Рамон Грис. Его нашло это гибельное притяжение. Причем на кладбище. Как говорится, нарочно и не придумаешь.

Таким образом, результаты человеческих слов и поступков могут быть поистине непредсказуемыми, они наглядно демонстрируют и закрепляют торжество жизненного абсурда. И пусть категорию абсурда ввел в экзистенциализм не Сартр, а А.Камю – соотечественник автора «Стены» — это дела не меняет. Когда не на что опереться, когда Бог объявляется предрассудком и выдумкой, возможно абсолютно всё.

Павел Николаевич Малофеев