Рецензия на книгу Л.В.Милова «Великорусский пахарь…»
Милов Л.В. Великорусский пахарь и особенности российского исторического процесса. — М.: «Российская политическая энциклопедия» (РОССПЭН), 2001. — 576 с, илл.
Автор рецензии — П.Н. Малофеев
На рубеже веков, т.е. в 2001-м году, увидела свет монография Л.В.Милова с несколько витиеватым названием «Великорусский пахарь и особенности российского исторического процесса».
Само время появления книги нельзя не назвать симптоматичным. Это конец правления президента Б.Н.Ельцина и начало правления президента В.В.Путина. Государство в лице новоизбранного президента решительно разрывает отношения с могущественными прежде олигархами и начинает проводить принципиально иную политику, направленную на укрепление национальной государственности, на повышение престижа России как субъекта мировой политики. Так что монография Л.В.Милова вполне может быть названа по-ленински – «очень своевременной книгой». Возможно, автор и не думал приурочить издание книги ко времени серьезных политических перемен, но именно так произошло. Сам термин «великорусский» в контексте новой государственной политики уже не звучал старомодно или вызывающе. За него не шельмовали в прессе и не устраивали покушений.
Вместе с тем, эта книга стала первым полноценным серьезным исследованием, изданным на фоне усиления интереса к геополитике в целом и к вопросу о взаимосвязи национального менталитета и географических факторов – таких, как климат, почва, рельеф, состояние недр и др. Не удивительно, что годом ранее автор был удостоен Государственной премии Российской Федерации именно за эту книгу. Столь высокая награда была им вполне заслужена!
Не будет и преувеличением сказать, что подобное исследование настолько масштабно и всеобъемлюще, что стало для автора книгой всей сознательной жизни. К такому труду идут десятилетиями. Он требует настоящего подвижничества, кропотливой работы с архивными документами. Перед нами – подлинная энциклопедия русского быта и повседневного нелегкого крестьянского труда. Вот почему не удивительно, что за прошедшие со дня выхода книги пятнадцать лет она прочно вошла в круг интеллектуального чтения научной элиты страны, а студентам периодически предлагается написать рецензию на этот труд.
Несмотря на то, что в аннотации целевой аудиторией указаны как специалисты, так и пресловутый широкий круг читателей, именно для последних книга, пожалуй, будет трудновата для восприятия из-за перегруженности фактической информацией – цифрами, датами, таблицами и др. Рискнем предположить, что именно эта фактическая информация широким кругом читателей будет оставлена без внимания, а предпочтение публика отдаст этнографическим описаниям и очеркам. В Л.В.Милове удивительным образом сочетаются трезвый аналитик и бытописатель, строгий социолог и вдохновенный лирик.
С другой стороны, именно фактической стороной исследование Л.В.Милова сильно и выгодно отличается от тех, что написаны псевдо-социологами или историками. Причем автор не брезгует ничем, справедливо полагая, что очерки по огородничеству или рецепты приготовления старинной пищи, а также развернутые описания крестьянских жилищ и повседневной одежды для лиц, интересующихся те же вопросом, будут восприняты не с меньшим интересом, чем разговор об общих тенденциях развития сельского хозяйства России в тот или иной исторический отрезок.
Милов – не только социолог, но еще и геополитик. Так называется одна из модных и бурно развивающихся сегодня наук. Она изучает зависимость общественно-политических процессов от факторов географического характера, к которым относятся рельеф, климат, состояние недр, размер территории государства и др. Именно в контексте геополитики русская культура предстает неповторимой на стадии своего формирования и в процессе оного.
Исследование Милова органично вписывается в контекст немногих работ, посвященных той же проблематике, у классиков отечественной историографии. Известный историк XIX века В.О.Ключевский в цикле лекций, посвященных вопросам русской истории, подчеркивал, насколько важную роль в становлении русского национального характера сыграли факторы природного и геополитического характера. Таким образом, русская природа дает ответы на многие интересующие нас вопросы.
Размышления Ключевского и другого знаменитого отечественного историка – С.М.Соловьева – уже в ХХ веке были подхвачены, переосмыслены и дополнены П.Н.Милюковым, учеными-евразийцами (С.Н.Трубецким, Л.П.Карсавиным, Г.П.Федотовым и др.), а также их наследником в Советской России – этнологом Л.Н.Гумилевым. Последний, размышляя о судьбах русского народа, специально оговаривал наличие таких географических факторов, как лес и степь. Именно на границах между ними и располагалась Русь изначальная, находясь также вдоль больших и малых рек. Что же касается характера обоих факторов, то здесь не может не броситься в глаза явная двусмысленность.
Так, с одной стороны, лес всегда служил русскому человеку надежным прибежищем от внешних врагов, недаром постоянным эпитетом к нему в русском фольклоре служило прилагательное «дремучий». Однако тот же фольклор дает немало сведений о том, что под сенью густых и непроходимых лесов могли скрываться лихие люди, разбойники, встреча с которыми не сулила ничего хорошего как зажиточным, так и простым людям. Кроме того, для того чтобы полноценно заниматься земледельческим трудом, приходилось вести постоянную борьбу с лесом, корчевать деревья и буквально отвоевывать у леса новые территории.
Столь же двойственные чувства питал русский человек по отношению к степи. Оттуда могли нагрянуть орды степных кочевников, промышлявших разбоем, грабежом и убийствами. Поэтому всегда приходилось находиться в состоянии боевой готовности отразить внезапные набеги незваных гостей. Вместе с тем, в русских народных песнях неоднократно воспеты простор и ширь, которые открывала взору степь. Ведь в незапамятные времена можно было ехать верхом или в кибитке денно и нощно, при этом не встретив на своем пути ни единой живой души за сотни километров. Стремление русского человека к душевному простору сказалась и не его политических предпочтениях – вместо слова «свобода» гораздо чаще звучало другое – «воля», а там уже рукой подать и до анархии.
Вот откуда в русском человеке и в его характере эта вопиющая двойственность, всегда повергающая в недоумение, а то и в отчаяние чужеземцев.
Конечно же, памятуя о том, что «хлеб – всему голова», Милов напоминает каждому потенциальному читателю книги, сколько этапов должно состояться, чтобы хлеб в готовом виде был подан на стол – торжественно или в бытовом аспекте. Необходимо было сначала вспахать землю, приготовить ее под посев, потом осуществить сам посев, вовремя собрать урожай с полей – причем не надеясь на милость природы-матушки. Русский крестьянин был чуток к природным циклам, полагаясь в то же время и на себя, на смекалистость и оборотистость, расторопность и сметку.
Милов выходит к широким обобщениям общероссийского масштаба. Во-первых, он убедительно доказывает, что климатические особенности всегда служили серьезным препятствием для экономического роста России. Да и плотность населения в нашей стране всегда была крайне неравномерной. Смертность нередко превышала рождаемость.
Во-вторых, он предлагает принципиально новую трактовку возникновения крепостного права. Оно стало реакцией на жесткость отношений внутри самой крестьянской общины. К тому же, крепостничество органично связано с самодержавием – многовековой формой государственного устройства на Руси, а затем и в России.
В-третьих, он объясняет, почему столь поздно в России происходит становление предпринимательства и появляется буржуазия как класс. Традиции частной собственности по-настоящему никогда не были доминирующими традициями на Руси. Первые же отечественные купцы были выходцами из старообрядческого сословия, где труд всегда признавался фундаментальной ценностью, а моральные устои были прочны и незыблемы.
По сути, перед нами – исследование, в котором предпринимается попытка выстроить принципиально новую концепцию социально-экономического развития страны за значительный исторический отрезок.
Отталкиваясь от исследований предшественников, учитывая их опыт, но и не вполне соглашаясь с ними, Л.В.Милов предпочитает подход, не предполагающий обязательного сопоставления исторических отрезков развития западной цивилизации с аналогичными российскими отрезками. Тем более что России неоднократно приходилось наверстывать упущенное, «догонять и перегонять» «просвещенную» Европу.
Принципиален для Милова и отказ от политизации, от нарочитого социологизаторства, которые были характерны для советского периода развития отечественной науки. Кроме явного вреда они ничего не принесли. В современной ситуации уже возможно дать спокойную, взвешенную и адекватную оценку русскому самодержавию и признать его положительную роль в исторических судьбах России.
Очень отрадно появление таких книг, как рецензируемое издание, в самом начале нового тысячелетия. И пусть оно находится в русле «переоценки ценностей», но это отнюдь не та оголтелая переоценка, что навязывалась «прорабами» горбачевской «перестройки» на рубеже 80-90-х гг. прошлого века. Сегодня наступило уникальное время, когда возможно прочитать и осмыслить почти всё, что когда-то не было допущено к читателям и выстроить картину исторического прошлого в полном объеме. Без политической конъюнктуры и излишних эмоций.
