Стать грамотным

В Чердынь — к Мандельштаму

Август 16, 2015 / Литературные места / Комментарии: 0

С тех самых пор, как впервые открыл томик стихов Мандельштама, — полюбил этого поэта навсегда. Биографии многих деятелей «серебряного века», пожалуй, даже интереснее их стихов. Мандельштам – не исключение.

Пермский край в судьбе поэта – отдельная страница. Причем трагическая. Напомню предысторию. В 1933-м году написано стихотворение «Мы живем, под собой не чуя страны». Некоторые исследователи определяют его как эпиграмму на Сталина, хотя значение этого текста явно шире, чем отдельный конкретный адресат. Так или иначе, но Мандельштам начал читать эти стихи направо и налево. Реакция была неоднозначной. Но все присутствовавшие на чтении понимали – добром это не кончится. Так и случилось. За поэтом пришли. Выгребли рукописи и увели. Тогда еще было, кому заступиться за опального стихотворца. Хлопотали Бухарин и Енукидзе. Потому приговор и оказался сравнительно мягким – ссылка в Чердынь. А это и есть север Пермского края.

В Чердынь - к Мандельштаму

Туда поэта везли по Каме. «С занавеской в окне / С головою в огне» — как вспоминал он. Рядом была «нищенка-подруга», жена, Надежда Яковлевна. В Чердыни поэт впал в душевную болезнь. Бегал и искал труп Ахматовой, будучи абсолютно уверенным, что ее тоже сослали и уже успели расстрелять. Потом попал в местную больницу, из окна которой выбросился, намереваясь покончить с собой. Упал на угольную кучу под окном, сломал руку. «Прыжок – и я в уме» — это уже строчка из другого его стихотворения. Вскоре Мандельштамов перевели в Воронеж, так что чердынский период биографии этой пары оказался недолгим.

Чердынь сегодня

Только нынешним дождливым летом мы наконец-то смогли выбраться в Чердынь и Ныроб. Неблизко и накладно. Но хотелось. В том числе – почтить место пребывания Мандельштама. Все-таки Чердынь – это не край света. Автомобильное полотно, которое регулярно латается и поддерживается в пристойном состоянии. Здесь ведь – своеобразная туристическая Мекка. Пока доедешь до места – можно и нужно сделать несколько остановок в близлежащих деревнях, где церкви, родники, старинные здания. Многое обветшало и заброшено, к сожалению.

Попутчики начали отпускать шуточки, потом забеспокоились, когда я сказал, что хочу видеть местную больницу. Думали, что, чего доброго, заболел в дороге. Объяснил им, что к чему. Чердынь невелика, но «пункт назначения» нашелся не сразу.

Мемориальная доска со строками Мандельштама. Само здание – старинное, краснокирпичной кладки. Видно, что давно не используется по назначению. Действующая больница – в другом месте.

Чердынь. Мемориальная доска

Обошли здание вокруг. Чердынь сегодня – совсем не то, что века назад. Захолустье. Глухая глубинка. Хотя транспорт снует, и туристы бывают. Но и коровье стадо встретить прямо на улице – не редкость. Пожалуйста – тут как тут!

Во внутреннем дворике попытались определить, из какого именно окна на втором этаже выбросился поэт. Определили только приблизительно. Да и в этом ли дело?

Чердынь

Чердынь поэт ласково назвал «голубой», хотя и не приголубила она его. Воронежский период по сравнению с чердынским оказался куда более плодотворным. Но замечание Анны Ахматовой о том, что глубина и дыхание в стихах Мандельштама появились именно тогда, когда он был не свободен, смело можно отнести и ко времени пребывания поэта в Чердыни.

Наверно, тех, кто посещает и еще посетит Чердынь вслед за нами, кто будет стоять перед памятной доской на здании бывшей больницы (кстати, она там не одна – увековечили имя одного из врачей, кажется), будут обуревать самые противоречивые мысли и желания. Например, в очередной раз предать проклятию тоталитарный режим. Или пролить крокодиловы слезы над трагической судьбой поэта. Ни того, ни другого мне, честно говоря, делать не хотелось. Принял к сведению. «Наконец-то!» — удовлетворенно отметил про себя. Биография Мандельштама – полотно пестрое. Чердынский период – лишь короткий его отрезок. Хотя и эмоционально насыщенный.

Коллекция готовых сочинений

Добавить комментарий