Поэтесса Юлия Друнина

10 мая — 90 лет со дня рождения поэтессы Ю. В. Друниной (1924-1991г.)

Поколение 1924 года, к которому выпала горькая и высокая честь принадлежать Юлии Друниной, почти в полном составе не вернулось с фронтов Великой Отечественной – «их повыбило железом»… Исключения немногочисленны: она, Булат Окуджава, Давид Самойлов, Наум Коржавин… Последний доживает свой век в Бостоне…

Это было поколение юных романтиков, которым война грезилась в розовом и победоносном свете, и чьи иллюзии быстро развеялись в прах – с первыми разрывами снарядов и гибелью тех, кто рядом, кто успел стать близкими и родными… Недаром именно Друниной принадлежит, пожалуй, самая емкая формула о том, что «кто говорит, что на войне не страшно – тот ничего не знает о войне».

Вообще, хоть памятью Юлия Владимировна к войне обращалась постоянно, на протяжении всей творческой биографии, но писала на эту тему крайне скупо. И это как аксиома, как некий неписаный закон – те, кто прошел войну, слишком хорошо её знают, и даже фронтовые сто грамм не развязывают язык окончательно. Настолько запредельно увиденное там, настолько ранит до самых кончиков души… Вот и один из лучших фронтовых поэтов – Семен Гудзенко – тоже лишь обмолвился: «Бой был коротким». Куда важнее – состояние до боя и после него, когда приходится выковыривать ножом чужую кровь из-под ногтей. У Друниной вы не найдете подобного натурализма – это все-таки женские стихи. «Женщина на войне»  – что вообще может быть противоестественней?

Разумеется, Друнина почти автоматически попала в санитарки – чем еще заниматься женщине на фронте? Работа на износ, на переднем крае, когда ты ни от чего не застрахован. И тяжелейшее ранение в 1943-м году, когда осколок, попавший в шею, лишь чудом не достал до сонной артерии. Удивительно другое – даже в этом состоянии она продолжала оказывать помощь раненым, пока не свалилась окончательно. В 1944-м Друнину комиссуют. Начинается условно «мирная» жизнь, в которой многие из тех фронтовиков, которые не кланялись пулям, безнадежно потеряли себя, став партийными функционерами и даже бросив пить… Такова судьба Сергея Наровчатова, с которым Друнину многое связывало.

Внешне ее послевоенная биография складывалась вполне благополучно: выходил один сборник за другим, после неудачного первого замужества она встретила любовь всей своей жизни – сценариста Алексея Каплера (того самого, с кем был бурный и кратковременный роман у дочери Сталина – Светланы Аллилуевой). И огромная разница в возрасте не оказалась помехой. Они прожили в любви и согласии почти двадцать лет. Уход Каплера стал для Друниной той чертой, переступить которую она по-настоящему так и не смогла, хотя прожила еще 12 лет.

Друнина буквально воспряла духом с наступлением перестройки. Однако столь же скоро наступило и горькое разочарование, отрезвление. Зачем  она пошла в депутаты Верховного Совета СССР? Должно быть, так и не избавилась до конца от романтических иллюзий юности, надеялась быть полезной и на этом поприще, послужить людям и народу, напомнить о бедственном положении ветеранов. А уже не за горами был развал великой страны. Впрочем, до этого поэтесса Юлия Друнина не дожила – в ноябре 1991 года покончила с собой, отравившись выхлопными газами в гараже. В предсмертном стихотворении всё объяснила сама – не было желания смотреть, как «летит под откос Россия».

Был когда-то друг у меня – замечательный поэт Борис Черемисин, знавший Друнину лично. Его не стало в начале лета 2009 года. Разбирая оставшийся архив и готовя к печати посмертный сборник, я обнаружил несколько стихотворений, обращенных к этой мужественной и хрупкой женщине. Вот одно из них:

Очень рекомендую посмотреть также документальный фильм «Последняя осень Юлии Друниной», проливающий дополнительный свет на жизнь и смерть поэта.

3 марта — 115 лет со дня рождения Юрия Карловича Олеши