Декабрист без декабря. Жизнь Чаадаева
7 июня — 220 лет со дня рождения русского философа и публициста П. Я. Чаадаева (1794-1856г.)
Место этого человека в нашей культуре совершенно особое, уникальное. Как и сама судьба. Чаадаев – главный сумасшедший в русской словесности и философии. И надо же было судьбе сыграть с ним такую горькую шутку: ведь написанного с него героя комедии А.С. Грибоедова «Горе от ума» Чацкого (в рукописи было – Чадский, а если учесть, что двойное «а» в фамилии «Чаадаев» для русского уха непривычно, то многие писали и говорили — «Чедаев») тоже признают сумасшедшим в доме Фамусова. Слишком уж они оба не вписываются в общепринятые рамки, попадают «не в свою комнату». «Черт меня догадал родиться в России с душою и талантом!» — позднее напишет с горечью и Пушкин в одном из писем жене.
Конечно, гены предопределили жизнь Чаадаева. Как-никак, его дедом по материнской линии был не кто иной, как князь Михаил Михайлович Щербатов, главное произведение которого – «О повреждении нравов в России» — увидело свет впервые только за границами нашего Отечества. Власть предержащая нервно реагировала уже на сами подобные названия.
До поры до времени гены не давали о себе знать. Чаадаев служил, и его воинская карьера складывалась более чем удачно. И тут «подоспел» несчастливый случай – высказанное публично неудовольствие императора, к которому Чаадаев был послан с донесением о бунте Семеновского полка. И, недолго думая, Чаадаев подает в отставку, становится светским человеком, желанным гостем во многих столичных салонах, но еще в большей степени – анахоретом (отшельником) и кабинетным философом.
Хорошо известно, что именно Чаадаев отговорил Пушкина от самой мысли убить императора в ответ на ползущие по столице злобные сплетни. Именно он научил его «высокому презренью», умению держать удар, отвечать за свои слова, быть достойным своего поэтического Дара. Чаадаеву посвящены целых три пушкинских послания, одно из которых, начинающееся строчкой «Любви, надежды, тихой славы…», хрестоматийно для многих поколений школьников. Неохотно уча его наизусть, иные остряки предлагали слово «души» в строке «души прекрасные порывы» считать не существительным, а глаголом. Но это так, впрочем… Вернемся к Чаадаеву.
Его по праву называют и «декабристом без декабря» — наряду с князем П.А.Вяземским или Н.И.Тургеневым. Только вряд ли вышел бы Чаадаев на Сенатскую площадь в декабре 1825 года – не верил, подобно Грибоедову, что сто прапорщиков могут что-либо изменить в России. Оттого, знать, его допросили и убедились, что к тайным обществам этот странный господин если и принадлежал когда, то чисто формально. Знали бы, какая гроза разразится в 1836 году…
А именно тогда в журнале «Телескоп» появилось первое «Философическое письмо», в котором Чаадаев разделался со всей русской историей, нашел ее ничтожной, а сам народ – оторванным от остальной цивилизации. Тут и последовали репрессии. Узнав о них, Пушкин не стал отсылать старшему другу уже написанное письмо, хотя там есть замечательный по глубине кусок – «Гордиться славою предков своих не только можно, но и должно. Не уважать оной есть постыдное малодушие». Так что дружба дружбой, а вот с оценками Чаадаева Пушкин согласиться не смог – разве что в оценке современности…
Годы шли. Особняк на Новой Басманной, где одиноко жил Чаадаев, ветшал и разваливался на глазах, а его хозяин почти не менялся. Он еще успел принять деятельное участие в схватках между западниками и славянофилами. Ему досталось «на орехи» в послании поэта Н.М.Языкова, которое распространялось в списках совершенно под оскорбительным названием – «К старому плешаку». Вот начало: «Вполне чужда тебе Россия / – Твоя родимая страна! / Её предания святые / Ты ненавидишь все сполна…» — и дальше в подобном же духе. Что делать – католичество Чаадаева было славянофилам как кость в горле, а его позиция – слишком прозападной, не-нашей.
Чаадаев то пытался оправдываться, то стоял на своем. Есть в его наследии красноречивое признание о том, что он не желает любить свою страну с закрытыми глазами. Где-то он здесь близок к той самой «любви-ненависти», которую питали к Отечеству и Пушкин, и Некрасов, и Блок.
Павел Николаевич Малофеев ©
Советуем прочитать:
«Ошибка Базарова». Фильм Авдотьи Смирновой
