Авторская песня в двадцать первом веке
Сам термин – абсолютно дурацкий! Но и не лишенный смысла. Когда есть личность, и она в трех лицах – автора текста, композитора и исполнителя, — тогда мы и получаем право говорить о феномене авторской песни. Песни, сделанной по принципу «сам играю, сам пою, сам билеты продаю». А что в этом зазорного?
В конце концов, кому–то тоже приходилось привыкать к расстроенной гитаре Клячкина, или даже к тому, что гитарой не владеет один из мэтров жанра – Александр Городницкий. И что с того? И Визбору, и Окуджаве, и Галичу, и Высоцкому вполне хватало нескольких аккордов. На эту тему существует немало устных рассказов от корифеев жанра. А в итоге? Даже профессиональные композиторы разводили руками – так играть нельзя, мы не можем воспроизвести эти «ходы». И это ли не высшая награда «самодеятельному» исполнителю?!
Что с авторской песней деется теперь? Сложно сказать. Всё можно, никаких внешних препонов. Езжай, куда хочешь и куда душе угодно. Но массового явления уже нет. Такого, как в 70-80-е гг. Когда гитара была почти в каждом доме, и многие умели на ней играть. В основном, плохо. Подражательно. И даже если пели свои тексты, то они были до боли узнаваемы по банальным рифмам типа «костры – комары». А если еще и одет был исполнитель в рваные джинсы и носил немытые патлы до плеч – всё, значит, точно, бард! Свой в доску!
Сколько дней промчалось с той поры? По историческим меркам – всего ничего. Но как будто – целую вечность. Чьи имена нынче на слуху? Митяева, Хомчик, Никитина, Иващенко, Городницкого. Но стадионы и концертные залы они уже не собирают. Но некоторым этого и не надо. Достаточно камерной аудитории. И глаза в глаза. Этого тоже сегодня не хватает. Катастрофически.
Прекрасно понимаю, что в ХХI веке, наверно, недостаточно знания трех аккордов. И пения со слуха. И все-таки никто ни того, ни другого не отменял. По крайней мере, для тех, кому перевалило за сорок или пятьдесят.
Особенно остро это понял, когда в прошлом году мы оказались у костра после культурной акции. Многие явно жаждали нескольких гитарных аккордов и всеобщего одушевления. Вместо этого… Ребята, выпускники музыкальной школы, сначала развлекали девушек у костра, отчего две струны лопнули. Потом не смогли их натянуть и как следует настроить. А я, как хозяин гитары, тоже, к сожалению, оказался не на высоте. Что делать – привык уже настраивать инструмент не по слуху, а по компьютерной программе, которой, конечно, под рукой не было и быть не могло. Да, ладно, не в обиде! Печалит другое: в результате круг вокруг костра свелся к тому, что ребята «выеживались» перед девушками – как, дескать, правильнее играть, но никто из присутствующих удовольствия точно не испытал. Хотелось иного – трех аккордов, не всегда стройных, но всегда искренних, лиц единомышленников, — рядом, осязаемых, близких.
Вполне допускаю, что людей с музыкальным образованием любая малейшая «лажа» коробит. Они могут быть и у костра. Но те, кто поумнее, — смолчат. Или сами возьмут в руки инструмент и покажут класс. Но никого ничему учить не будут. Не тот случай. Это не класс музыкальной школы. Это костер, где все равны. Кто-то споет, кто-то подхватит, а там и хор рядом. Нестройных полупьяных голосов. Восторгаться нечему? Наверно. А что вы, поколение «нулевых», можете предложить взамен? Так что не отнимайте у нас того последнего, чем дорожим и что любим. А мастер-класс устраивайте где-нибудь в другом месте. На «междусобойчике». Где все остальные – люди вашего возраста. Которым еще есть, что доказывать. И себе, и другим. А мы уже состоялись и всё доказали. Остались дела стариковские – посидеть у костра и выпить чего-нибудь. Из чайника.
Жанр умирает. Или уже умер. Смотрел сегодня прямую трансляцию с Ильменского фестиваля – почти беспросветно. Либо шансон, либо рок-н-ролл, либо что-то среднее. Меньше всего – бардовская песня. Где минимум музыкальных изысков и максимум искренности. Где не себя стремится человек показать, а свою одержимость песней и ее содержанием. Извините за очередную порцию пессимизма. Хотелось бы самому «зарядиться» чем-то прямо противоположным. Пока нечем.
Павел Николаевич Малофеев
