Стать грамотным

Каково место и значение образа Савельича в романе А.С. Пушкина «Капитанская дочка»?

Образ СавельичаГерой, о котором пойдет речь далее, формально не является главным персонажем произведения. Уверена, если попросить случайных человек десять перечислить основных двоих-троих, его могут и не назвать. Как, впрочем, почти не сомневаюсь, что если не ограничивать число называемых, его наверняка вспомнят. Казалось бы: маленький человек (из крестьян, не мятежник, не герой-освободитель)…

Образ этот собирательный. Вышло так, что в нем присутствуют основные дорогие самому Пушкину черты русского народа: доброта, преданность, хозяйственность, ответственность за младшего. Кроме этого, Архип Савельев очень неглуп, ворчлив, недоверчив и весьма упрям – руководствуется собственным разумением.

Крепостной дядька искренне привязан к своему юному подопечному, болеет за него всей душой. В его понимании Петр и посейчас – дитя малое, за которым нужен глаз да глаз, а то учудит что-то не то… и тулупчик сгоряча отдал, и в поединок ввязался, прости Господи. Не говоря уже о женитьбе («Жениться! – повторил он. – Дитя хочет жениться! А что скажет батюшка, а матушка-то что подумает?»).

На протяжении всей повести мы единожды сталкиваемся со слезами Савельича – когда Петр Гринев сердито кричит на дядьку, требуя, чтоб тот немедленно принес сто рублей, проигранных Зурину. Казалось бы, что плакать? Деньги-то барские. Но огорчен бедный старик прежде всего тем, что поведение доверенного ему барчука идет вразрез с его собственными представлениями о правильном жизнеустройстве, а не подчиниться он не вправе…

Интересный момент: повествование ведется от первого лица, от лица Гринева. И совершенно очевидно, что рассказчик всей душой Савельичу симпатизирует, несмотря на его ворчание и порой досадные проявления заботы («Савельича мудрено было унять, когда, бывало, примется за проповедь…»). И при этом совершенно, как кажется, не ценит преданности верного слуги, хотя тот не раз проявляет готовность расстаться с собственной жизнью, лишь бы доверенный его попечению молодой человек оставался жив-здоров. Взять хоть бы эпизод с виселицей в крепости, когда Петр мог быть повешен приспешниками Пугачева с минуты на минуту. Верный дядька кидается к самозванцу: мол, хоть меня, старика, вздерни, только отпусти молоденького барина, не гневайся…

И Гринев, при всей своей положительности, воспринимает такое положение вещей как должное. У меня поначалу это вызывало некоторую досаду. Но по здравом размышлении становится очевидно, что это дань времени, не более того. Это совершенно нормальные отношения между разными социальными категориями. Как говорится, ничего личного. Крепостное право отменят только в 1861 году, хотя даже после этого ситуация не изменится мгновенно.

И выходит так, что образ Савельича олицетворяет собой судьбу всего нашего крестьянства с его непростой долей, до известной степени созвучной барской, но, что называется, постольку поскольку. Преданность слуги находит отклик в господской душе, но какого-то реального проявления это не имеет. Да, Гриневу бывает жаль бедного старика. Нельзя сказать, что имеет место какое-то откровенное помыкательство или нарочитое пренебрежение. Но в целом, безусловно, барин и слуга всегда находятся на разных ступеньках. При этом смысл жизни одного из них сосредоточен на всевозможной неустанной заботе о жизни другого. А в обратную сторону эта связь не то что не работает – такое и представить себе нельзя.

Мне кажется, завуалированно звучит вопрос о правомерности самого крепостного права в России, о моральном праве одного человека властвовать над другим, раз этот другой в полной мере наделен всеми отличительными человеческими качествами: способностью любить, заботиться, хранить верность, самоотверженно служить… Правомерно ли это в принципе в одностороннем порядке?.. Ответ напрашивается сам собой.

Рубрики сайта