Почему Лопахин не может стать подлинным спасителем вишневого сада?

Для ответа на вопрос, ставший заглавием работы, попробуем разобраться с причинно-следственной связью событий, описанных в последней чеховской пьесе.

Что происходит? После долгого отсутствия в родное имение возвращаются хозяйка Любовь Андреевна Раневская с дочерью Аней. Их встречают брат помещицы Гаев, сосед-помещик Симеонов-Пищик и купец Лопахин. Последний родился в семье крепостных, сам себя считает «мужик-мужиком», хоть и при деньгах. Он напоминает Раневской о насущной печали: вскоре ее вишневый сад, их с Гаевым родовое гнездо, будут продавать с аукциона за долги. А вот дальше начинается самое интересное.

Для Любови Андреевны и Леонида Андреевича имение с вишневым садом очень дорого. Здесь прошло их детство, с этой усадьбой связаны самые теплые и самые больные воспоминания (У Раневской несколько лет назад в местной реке утонул шестилетний сын). Сама мысль о расставании с поместьем приводит Любовь Андреевну в ужас, да и брат ее также не рад такой перспективе. Однако ни одного реального действия к спасению своей святыни ни один из них не предпринимает. И брат, и сестра плохо приспособлены к жизни, расточительны и недальновидны. Зато имеют изрядную склонность к рефлексирующей ностальгии, и можно было б вместе с ними насладиться их страданиями, если б к последним не было никакой причины. Но увы. Привязанность к родным местам не заслуживает высмеивания.

Лопахин, рассказав о ситуации и предстоящих торгах, сразу предлагает решение: нужно разбить сад на дачные участки и сдавать их в аренду. Таким образом можно будет сохранить поместье и при этом еще значительно приумножить доход. Но и Раневская, и Гаев это предложение отвергают безо всяких раздумий. Как так? Вырубить?! Самое интересное и замечательное место во всей губернии — разорить?

Ермолай Алексеевич Лопахин — человек дела. Это купец, но купец не по происхождению, а по нынешнему социальному статусу. Заработанному в поте лица. Он — трудяга, который чужд излишним рефлексиям, привыкший идти «от сохи» и трудом приумножать свое состояние. При этом его никак нельзя отнести к категории людей бездушных и черствых, готовых ради копейки продать всех и вся.

Возвращаясь к теме работы — почему Лопахин не может стать спасителем вишневого сада? Тут скорее не «почему не может», а зачем бы ему это сдалось, вообще говоря? Во имя чего ему следовало бы спасать вишневый сад? Он не стремится его уничтожать. И любой ценой прибрать его к своим рукам не стремится. Для того, чтоб Лопахин мог его «спасти», должно было бы быть выполнено одно условие.

С самых первых строк мы видим, что Ермолай Алексеевич неравнодушен к своей прежней хозяйке. С трепетом ждет ее приезда, переживает, узнает ли та его при встрече… Он помнит доброту Раневской, когда та, еще будучи девушкой, помогала ему, мальчишке, смыть кровь с лица от отцовского удара. Он полон желания помочь. Вместо того, чтоб просто выкупить имение, вырубить сад и реализовать затею с дачниками самому, он предлагает эту идею Любови Андреевне. И свою помощь при этом. Желание нажиться на продаже вишневого сада уступает привязанности к его хозяевам, и Лопахин до последнего пытается их вразумить.

Если б Раневская могла рассмотреть в этом герое свою судьбу, все, возможно, сложилось бы иначе. И вишневый сад остался бы целым и невредимым. Но помещица продолжает видеть в Ермолае Алексеевиче все того же мальчонку с разбитым носом, себе не ровню —у  нее и мысли ни о чем подобном не возникает, она вся в своих парижских драмах.

Лопахин давно не мальчишка. Нежные чувства — это прекрасно, но он в первую очередь — человек дела. И он покупает имение на аукционе. С тем самым расчетом, что некогда предлагал теперь уже бывшим помещикам — вырубить деревья и сдать в аренду дачные участки. Увы, аналогии очевидны: не разрушив старого, нового не построить. Для начала ХХ столетия тема эта стояла как никогда остро. Другой вопрос, что не Лопахин является подлинным олицетворением новизны, его обойдут Пети Трофимовы с Анечками, которые мчатся в светлое будущее, сметая за собой мосты.

В этом плане, наверное, можно было бы выделить три основные фигуры: прошлое (Раневская и Гаев с их абсолютной беспомощностью перед временем перемен и неумением хоть сколько-нибудь адаптироваться к окружающей их изменчивой действительности), настоящее с памятью (Лопахин, который, хоть и становится новым владельцем усадьбы, но помнит все, что ранее там происходило, в том числе и то, что будучи мальчишкой, он не смел проходить дальше порога кухни в этом имении) и будущее, безоглядное и беспощадное (Трофимов, Аня). Есть персонажи, которым не найдется места нигде из перечисленных временных измерений, но речь сейчас не о них.

Финальная сцена заставляет задуматься. Лопахин, получив в свое распоряжение имение Раневской, не испытывает торжества. Гордость перед отцом и дедом, бывшими крепостными на этой земле — да. Но не подлинное торжество. Есть и горечь в его словах. Это временная победа, да и победа ли? Живые теплые ниточки, связывающие успешного предпринимателя Лопахина с дворовым мальчиком, у которого есть доброе и благодарственное воспоминание, порваны. Раневская уедет в свой Париж. Прошлое поболит и перестанет; кого уже особенно волнует то, что осталось позади? А вот будущее, которое строится с утратой дорогих сердцу элементов душевного тепла…

Лопахин не вишневый сад не спас. Не спас он уходящую в Лету дворянскую эпоху, на смену которой пришли люди действия, руководствующиеся не сердцем, не памятью предков, не уважением родной культуры, а чистым разумом и банальной коммерческой выгодой. Трагедия героя в том, что он, трудяга и действительно талантливый делец, не сможет влиться в новое время, не заплатив за это вновь частичкой своего неравнодушия и сердечной теплоты. И лишь мерный стук топора станет аккомпанементом наступления нового витка истории на ее вечном серпантине…