Валентин Распутин. «Пожар»: образная система, сюжет, идейное содержание, символика
«Пожар» — последнее крупное произведение известного российского писателя Валентина Распутина (1937 — 2015). Его можно считать логическим продолжением предыдущей повести – «Прощание с Матерой» (1978).
Место действия – Егоровка, поселок бивуачного типа, куда вынуждены были перебраться люди из затопленной деревни Сосновка, под которой как раз недвусмысленно подразумевается Матёра.
Некоторые герои «Пожара» словно «перекочевали» сюда со страниц «Прощания с Матёрой». Например, Клавка Стригунова и «дух егоровский» дядя Миша Хампо, очень напоминающий Богодула, хранителя и старожила Матёры.
Главный герой «Пожара» — шофер Иван Петрович Егоров. Выбор мужчины на эту роль для Распутина необычен – к тому времени выражение «распутинские старухи» стало уже общим местом в отечественной литературной критике. Однако к тому времени старух уже нет в живых, Распутину становится не о ком писать. Не случайно после «Пожара» он не создал ничего выдающегося и запоминающегося, ушел с головой в публицистику и в общественную деятельность.
Ситуация, царящая в Сосновке, далека от нормальной. Но, как говорится в повести, «свет переворачивался не сразу и не единым махом». Чтобы понять, как зрело нынешнее «неурядье», Распутин вводит второй, ретроспективный план повествования.
После того, как была затоплена пашня, людям пришлось искать новое занятие. И нашли – стали рубить лес. Причем территории зачищались, как под гребенку, не оставляя никакого подроста.
Вместе с изменением занятий стали изменяться и нравы. Люди озлобились, стали чужими друг другу. За двадцать лет как никогда развилось пьянство. Показательный факт: всего за четыре года от пьяных драк и поножовщины погибло почти столько же народу, сколько в местных деревнях, слившихся потом в Сосновку, за всю войну. От былой деревни и крестьянского лада не осталось и духу. Местных частично выжили, частично прибрали к рукам искателя длинного рубля, легко зарабатывающие и столь же легко спускающие деньги. В повести они названы «архаровцами», и запоминаются не столько по именам, а, скорее, как некое социальное явление.
Давно замечено: добро в силу убежденности в своей правоте не имеет тенденцию к сплочению, тогда как зло, пребывая в постоянном страхе разоблачения и наказания, неизбежно группируется, сбивается вокруг сильной личности. А если такой личности нет – срабатывает неписаный закон круговой поруки. «Архаровцы» стали силой, когда люди стали жить сами по себе, а когда спохватились – уже поздно, «пробовали разбить их – не получилось». Так и получилось, что хотя и «сотни народу в поселке, а десяток захватил власть». Местные жители стараются держаться подальше от новых хозяев жизни и не замечать творимых ими безобразий.
В результате добро и зло перемешались, а «хата с краю с окнами на обе стороны перебралась в центр». И вот уже «крепкий мужик» Борис Тимофеевич, благодаря которому еще как-то держится дисциплина на участке, с получки везет на лесосеку своей «дикой бригаде» пару бутылок водки – чтобы не разбрелись по окрестным точкам. «Свои» готовы погреть руки и на пожаре, как та старушка, что собирает у горящих складов бутылки с дурманящим напитком, как Клавка Стригунова, набивающая карманы коробками с драгоценностями, как однорукий Савелий, таскающий посреди всеобщей неразберихи и суматохи мешки с мукой в собственную баню. Два-три человека, которые хоть как-то пытаются отстоять, сохранить нравы и обычаи дедов-прадедов, подвергаются жестоким преследованиям. Ивану Петровичу, например, то подсыпают песка в топливный бак, то прокалывают скаты, то как бы невзначай разворачивают палисадник перед домом, то даже устраивают формальное покушение на его жизнь.
Друг Ивана Петровича, Афоня Бронников, считает, что в нынешней ситуации достаточно личного примера: добросовестно работать, не ловчить, не воровать – и хватит: имеющий глаза да увидит. «Молчание – тоже метод действия и убеждения». У Егорова в этом уверенности нет. Его жизненная позиция – активная, он не в силах утешаться одной личной порядочностью. Его душа как будто на постое, нет ощущения дома, нет уверенности в завтрашнем дне, даже несмотря на поддержку и опору в лице жены Алены. Он устал от неверия, от невозможности противостоять злу и никакой заработок его не держит. Егоров решает уехать из Сосновки. Ему осталось отработать несколько дней. Вот здесь, на пределе душевных сил, Иван Петрович и слышит крики «пожар»! «Настолько угарно и муторно было на душе у Ивана Петровича, что ему почудилось, будто крики идут из него: душа тоже горела».
Название повести можно воспринимать двояко. Во-первых, разгорается вполне реальный и нешуточный пожар на продовольственных складах в Сосновке: «столь серьезного пожара, с тех пор как стоит поселок, еще не бывало». Тому могло быть много причин: обычная халатность или желание скрыть хищения, недостачу, замести следы. Но, во-вторых, символично то, что склады, расположенные в виде буквы Г, выходят столь близко к избам, что от огня готов заняться и весь поселок: «занялось в таком месте, чтоб, загоревшись, сгореть без остатка».
Недаром в качестве эпиграфа к повести Распутин поставил строку из народной песни: «Горит село, горит родное…» Читатель, знакомый с этой песней, обязательно вспомнит продолжение: «Горит вся родина моя». Так пожар в Сосновке высвечивает многие проблемы страны и народа в целом. Тем более это было актуально в год начала перестройки.
Стремительность продвижения бедствия диктует Распутину особую форму повествования: рубленые фразы, короткие главки, тогда как в воспоминаниях Ивана Петровича преобладают размеренность, неторопливость, обстоятельность.
Показательно и то, что в этой повести из повествования почти полностью исключена природа. В голом поселке редко где можно встретить одинокую рябину или березку. Зато в финале пейзаж оказывается сюжетно необходим Распутину. Возникает предельно обобщенный образ земли – тихой и печальной после ночного несчастья, лежащей в рыхлом снегу. Приход весны пробуждает ее от сна и горестного оцепенения. «Никакая земля не бывает безродной» — уверен автор. Случившийся пожар в данном контексте воспринимается и как кара и как очищение.
Финал повести допускает различные прочтения: либо Иван Петрович оставляет поселок навсегда, либо идет в «святую обитель природы», чтобы набраться там сил для продолжения борьбы. Должно быть, не случайно на вопрос Афони Бронникова Егоров твердо отвечает: «будем жить». Он еще не знает, чего в нем больше – усталости или согласия, но шаг его становится уверенным и ровным, «будто вынесло его наконец на верную дорогу».
И вновь возникает в финале символический образ молчащей земли. Впрочем, автор не уверен в ее молчании. И венчают повесть сразу три риторических вопроса: «Что ты есть, молчаливая земля наша, доколе молчишь ты? И разве молчишь ты?» Финал можно признать открытым, разомкнутым в будущее.
Павел Николаевич Малофеев