Великая Октябрьская революция глазами В.В.Маяковского и С.А.Есенина
Почему именно эти два имени? Ведь события, всколыхнувшие нашу многострадальную Родину в начале ХХ столетия, оказали влияние решительно на все сферы культурной жизни, будь то живопись, изящная словесность или музыка? Наверное, это вопрос сугубо личных предпочтений. Творчество обоих поэтов мне чрезвычайно дорого и каждое по-своему – близко. Есенин, безусловно, лиричнее, нежнее, чисто фонетически понятнее, — но и у Маяковского среди рваных рубленых рифм нет-нет да и проскочит что-то неуловимо щемящее, берущее за душу. Вот это самое «неуловимое» и объединяет двух таких разных певцов нашей литературы, делая их поэтами вне времени и обстоятельств. Хотя, как чисто по-человечески ясно, герой вне времени едва ли возможен.
С.А. Есенин: «Тот ураган прошел. Нас мало уцелело». Дальше – разочарование: «Что Родина? Ужели это сны?», «И там, где был когда-то отчий дом, теперь лежит зола да слой дорожной пыли». У В.В. Маяковского же: «Читайте, завидуйте, я – гражданин Советского Союза!»
В 1918 году появляются два произведения – «Левый марш» В.В. Маяковского и «Двенадцать» А.А. Блока. Оба не принимают религию. В основе обоих маршей – движение на планетарном уровне, идея разрыва со старым миром. У В.В. Маяковского – светлый идеал; у Блока – нет. Если герои Блока – в крови, то герои Маяковского – чисты и незапятнаны. Взгляд Блока – со стороны, а Маяковский – творец этого нового мира, смотрит изнутри. Он принимает революцию и крушение прежнего мира. Идет эпоха пересматривания всех фундаментальных ценностей. Побеждает улица, получившая голос.
«Ода революции». Здесь уже более неоднозначная оценка событий, чем в «Левом марше». Лирический герой принимает революцию, но слышит и другие голоса. Обостряется духовное зрение, Маяковский дает оценку поэта.
«Приказ по армии искусства». На баррикады сердец и душ! Сила, правящая миром, движущая революцию – искусство. Социалистическое, разумеется.
«Приказ по армии искусства – 2». Ироническое отношение к былым идеалам. Жизнь зовет человека на улицы. Как можно петь о любви? Нужны мастера. Он меняет эстетический заказ на социалистический. Поэт верил в великую утопию коммунизма…
В.В. Маяковский весь в будущем, отчасти – в настоящем, пусть и несколько идеализированном, но все же реальном. Социалистическое государство построено на ожидании будущего: сегодня мы живем плохо, но дети будут жить лучше. Даже любовная лирика поэта связана с грядущим. Есть мысль о том, что с любящим соединяет не только страсть, но и общее дело. Любящие должны быть единомышленниками, любовь – не то, что уводит от мира, а то, что приводит в мир. Это не блоковский «соловьиный сад»… Стихи о любви нужны не только влюбленным. В стихотворении «Письмо к тов. Кострову» В.В. Маяковский дает характеристику новой, грядущей поэзии, той, которая должна восторжествовать. Поэт всегда влюблялся не в тех, в кого можно было бы… И главная особенность его любовной лирики – со-дружество любви к женщине, к Родине, к обществу и пр.
А С.А. Есенин — весь в прошлом, в котором он не был ни брошен, ни одинок. Он вне нового поколения – так сказать, болтается между небом и землей, не относясь уже ни к старому, ни к новому миру. «С кем мне поделиться той грустной радостью, что я остался жив?» Типичное, впрочем, для Есенина выражение «грустная радость» приобретает несколько другое значение: это уже не проникновенное повествование о собственной разбитой молодости («Годы молодые забубенной славы…»), а печальная констатация голого факта. Звучит эдакий недоумевающий вопрос, чем-то напоминающий детскую обиду по интонации: «Ведь я почти для всех здесь пилигрим угрюмый <…> И это я! Я, гражданин села, которое лишь тем и будет знаменито, что здесь когда-то баба родила российского скандального пиита». Вопрос, который означает абсолютную отчужденность от всех и вся; вопрос, который обрывает какие-либо притязания на социалистические ноты стихотворения… Наконец, вопрос, на который отвечает чуть позже сам С.А. Есенин: «Моя поэзия здесь больше не нужна, да и, пожалуй, сам я тоже здесь не нужен».
Для поэта на первом месте всегда – любовь ко всему живому. Природа у Есенина наделена душой, чувствует себя по-человечески («Клен ты мой опавший», «Песнь о хлебе» и др.). Все в мире одухотворено.
Поэт сам признает свою несостоятельность в советском гражданстве. Он отвергнут: «Я пел тогда, когда мой край был болен». Златовласый Хулиган российской поэзии не отвергает советскую власть как таковую – он просто не может ее понять, чувствуя себя абсолютно лишним человеком. Она такого обращения не простила: после гибели поэта его имя было, можно сказать, предано анафеме, стихи — запрещены. Впервые о нем вспомнили по-доброму с началом Великой Отечественной войны, когда уже глупо было отрицать, что С.А. Есенин был в первую очередь русским поэтом, лириком в эпическую эпоху.
У В.В. Маяковского нет ничего подобного. Да, стихи о советском паспорте едва ли можно назвать гимном революции, но ведь была же, была причина, по которой С.А. Есенин считался кулацким упадническим поэтом, воспевающим тоску и уныние (Б. Васильев «Завтра была война»), а В.В. Маяковского читали – читали и завидовали, так как он был Гражданином Советского Союза!
Лидия Рыжова
Как понимали счастье Сергей Есенин и Владимир Маяковский?
Тема Родины в произведениях С.Есенина, В.Маяковского и А.Блока
