Виссарион Григорьевич Белинский
11 июня – 205 лет со дня рождения
Виссариона Григорьевича Белинского (1811-1848),
литературного критика
На него больше, чем на кого бы ни было, навели «хрестоматийный глянец» советские литературоведы. Белинского велено было любить и знать наизусть. Правда, его признанные классикой критические статьи о других классиках, публике преподносили в урезанном, «кастрированном» виде, — но кто об этом знал? Кто читал Белинского в оригинале? Кому хотелось сделать это? Слишком он казался правильным, пусть резким и прямолинейным в оценках. Вон как Гоголя «отхлестал» за «Выбранные места из переписки с друзьями», а Алексей Кольцов тот и вовсе советовался с Белинским чуть ли не по каждому новому стихотворению – знать, был хронически не уверен в себе…
Белинский вышел из разночинцев. Он сын священника. Недоучившийся семинарист. Это особая публика. Она ни перед кем не «прогибается», но способна добиться многого благодаря природной сметке, уму и таланту. Но, добившись, никого не щадит. Интеллигентностью в ее поведении уже и не пахнет. И парадоксально-издевательски звучит название современного документального фильма, посвященного Белинскому, — «Интеллигент».
Александр Архангельский (автор фильма), батюшка, окститесь! Кого вы записываете в эту редчайшую, ныне вымершую породу людей? Белинские ради красного словца жалеть никого не будет. И невдомек им порой, что словцо это способно материализоваться самым страшным образом. По существу, такие люди по-прежнему не уверены в себе, но им надо растоптать вокруг себя всё живое, чтобы почувствовать себя гениями. А вот «сектой» псевдоинтеллигентов вполне можно назвать.
Белинский нередко был чудовищно несправедлив как к классикам, так и к современникам. Потом мог каяться и брать слова назад, смягчать оценки. Может, этими идейными метаниями и шараханьями в крайности он и интересен сегодня. Живой был человек, нервный, увлекающийся, пристрастный. И не собиравшийся этого скрывать и притворяться.
В обличительной истерике Белинский готов был биться даже тогда, когда физических сил у него уже не оставалось, а лечение на немецких водах не помогало. Кстати, и знаменитое письмо Гоголю Белинский писал на одном немецком курорте, а Гоголь находился на другом.
Талант Белинского еще успел заметить Пушкин. Пригласил того для сотрудничества в «Современнике». Но развернулся Белинский уже позднее, в 40-е годы, благодаря «Отечественным запискам» и тому же «Современнику», где главным редактором уже стал Некрасов.
Белинский был плодовит. Из-под его пера рецензии выходили одна за другой. Правда, в некоторых рецензиях доля авторского текста ничтожна, зато цитат – море! Вот на кого не было современного «Антиплагиата»! Видимо, тогда такая подача материала считалась нормой.
Он стал самым известным русским критиком. Рядом поставить некого. Ни тогда, ни потом. Критика – занятие не только неблагодарное, но и опасное. Как, впрочем, и сатира. Мало кто любил Салтыкова-Щедрина, но то же самое относится и к Белинскому. Исключением, пожалуй, был Некрасов. Они крепко дружили. Ведь оба когда-то прибыли в столицу без средств, голодали, были на грани нищеты, работали, как одержимые. И всё доказали – и себе, и другим.
Объективно говоря, Белинский был одним из тех деятелей, кто политизированной публицистикой подтачивал незыблемо стоявшее веками здание российской монархии. И вскоре ему вторят Чернышевский, Добролюбов и Писарев. Они станут кумирами студенчества вкупе с Некрасовым. Настолько, что на похоронах Некрасова кто-то выкрикнет, что место покойного не рядом с Пушкиным, а выше.
В 1952-м году, на излете сталинской эпохи, прославленный режиссер Г.Козинцев снимает художественную ленту о Белинском. Вполне добротное, идеологически выдержанное кино. Если не знать, что сценарий переписывался аж пятнадцать раз. Гоголя, антагониста Белинского, блистательно сыграл молодой Г.Вицин, за которым еще не закрепилось амплуа комедийного актера.
Павел Николаевич Малофеев